Новые подданные

Российской Империи

Переселение

Манифест Екатерины II, которым она зазывала в Россию европейских крестьян и ремесленников, распространяли через посольства. Но европейские государства не хотели расставаться со своими подданными и мешали российской пропаганде.

Тогда дипломаты обратились к «частникам» и наняли так называемых вызывателей. Это были предприниматели, которые набирали переселенцев и организовывали их путешествие в Россию. Юридически вызыватели не имели отношения к русским дипломатам, им давали полную свободу, и они пользовались ею сполна: нарушали местные законы, вывозили колонистов тайно от государств, в которых эмиграция была запрещена, с непогашенными долгами и без разрешения на выезд.

В итоге разразился международный скандал. Дипломатические отношения между Германией и Россией оказались под угрозой. В 1766 году русский посол в Регенсбурге (Бавария) Иван Смолин запретил вывозить колонистов без согласования с Петербургом. Но за три года, с 1763-го, когда вышел манифест Екатерины II, до 1766-го, вызыватели успели вывезти из Германии в Россию 15 тысяч человек — половину от общей численности переселенцев.

Путь колонистов в Россию шел по морю. Из портовых городов Балтийского и Северного морей корабли с переселенцами шли от недели до двух месяцев — в зависимости от погоды. Судна приплывали в Кронштадт, колонистов расселяли в Петербурге и Ораниенбауме в пунктах временного расквартирования. Там приехавшие немцы жили пару месяцев, готовились к дороге в Поволжье: покупали теплую одежду, предметы домашнего обихода. Колонистов знакомили с российскими законами и традициями, а затем переселенцы принимали присягу на верность русской короне, так называемое клятвенное обещание.

До колоний колонисты добирались по рекам — на грузовых судах длиной 7−8 метров, с нарами и очагом. Иногда останавливались на отдых. Эти остановки были длинными, до трех суток. Те колонисты, что приехали в Россию зимой, до Поволжья добирались только к весне. Их распределяли на постой в разных городах России, от Твери до Самары, где приехавшие дожидались тепла, ведь только что построенные дома в колониях были еще не приспособлены для зимовки.

Покрывали дома лубом — пластинами «внутренней» коры деревьев, той, что расположена под внешним шершавым слоем. Сверху укладывали дранку — тонкие деревянные пластины крепили деревянными же гвоздями. Дранкой поверх луба покрывали и абмары. А другие постройки — лубом и соломой или камышом. Двор колониста был размером 25 на 35 метров. Рядом с домом находились сараи, в глубине двора — конюшня и амбар.

В одной колонии могли жить до тысячи семей. В каждой колонии была церковь, школа, другие общественные здания. Колонии ставили рядом с рекой или родником. Сначала эти населенные пункты не имели названий — только порядковые номера. Иногда колонисты называли свою колонию в честь старосты.

Вызыватель Борегард назвал свои колонии в честь дорогих и близких ему людей: первую и главную — именем императрицы (Екатериненштадт), одну из ближайших к Екатериненштадту — в честь Павла I (Паульская). Рядом с колонией Екатерины были Кано, названная по имени, и Борегард — по фамилии вызывателя. Колонии Эрнестинендорф и Филиппсфельд вызыватель назвал в честь дочери и сына, Сузанненталь — в честь жены. Одна из колоний получила название замка Борегарда в Голландии — Брокгаузен.

Дома в колониях строились на две семьи. Квартиры были, если можно так сказать, типовыми:

В 1768 году у поселений появились русские названия: в честь ближайшей реки (Добринка, Луговая Грязнуха и др.) или по особенностям местности (Ровная, Степная и др.).

Поволжская земля была непривычна для немецких аграриев, ушло время, прежде чем они поняли, как с ней нужно обращаться. Ремесленники, аптекари, музыканты, приехавшие из Германии, отказывались пахать землю, а если соглашались, то обучались не один год. Правительство разрешило этой части колонистов перебраться в города только к 1770-м годам.

«…Однажды всех отправили в лютеранскую кирху, в которой я к большому своему удивлению увидел белую изразцовую печь. Пастор, немец, зачитал нам на нашем родном языке клятвенное обещание, в котором мы в качестве принимаемых в российское подданство присягали на верность. Мы все повторяли следом за ним; многие, однако, только шевелили губами, ничего не произнося, видимо, с умыслом сохранить тем самым за собой право в дальнейшем поступить, как заблагорассудится: остаться в России или возвратиться домой, не отяготив совести клятвопреступлением»

Из мемуаров колониста Цюге

60 м²

дом

2 м

СКРОЛЛ
К ИСТОРИИ

высота стен

5

окон

2

чулана

1

печка

Колонисты занимались в основном земледелием. Землю российские власти отдали в общее всех жителей колонии владение. Но участки, определенные для каждой семьи, отдавались в постоянное пользование. Землю в семье передавали по наследству младшему сыну — старшие занимались ремеслами.

Справка

От непривычных климатических условий и недостатка провизии из 26,6 тысяч человек, отправленных для поселения в район Саратова, в дороге умерли 3,2 тысячи колониста — почти 12,5% от общей численности.

кликните, чтобы перейти

Навигация
по барельефам